«Семь весен мавки» Первая весна. Главы №2 и 3

Новости блога
И быстро пролетела Первая весна... Первое появление мавки на берегу и новые впечатления

Глава 2

Юная мавка быстро стала всеобщей любимицей. Очнувшись ото сна спустя несколько недель после рождения, она выглядела как ребенок лет трех. Только вот полное отсутствие кожи на спине, перепонки между пальцами, чрезмерная бледность и зеленого оттенка волосы выдавали в голубоглазой девочке нечеловеческую сущность. Лесана была чрезвычайно любознательна, и русалки, и даже сам водяной с удовольствием возились с активной малышкой. Ее пока что не выпускали за пределы лесного озера: мир изменился за прошедшие десятилетия, и теперь даже в родной стихии духи чувствовали себя уязвимыми. И мавка под руководством водяного получала знания о мире.

В первые дни после появления нового духа, каждый обитатель угодий старого Хозяина Воды спешил засвидетельствовать свое почтение новорожденной. Ведь последняя мавка покинула Землю около столетия назад. Вода в озере бурлила от количества рыбы, находившейся в ней. То и дело водную гладь рассекали блестящие на солнце чешуйчатые спины.

Леший, хоть и был отнюдь не так силен, как в прошлые годы, не пускал людей в эту часть леса — слишком мало осталось духов Природы на Земле, и это заставляло их, забыв прошлые распри, держаться вместе. Рождение нового духа вселяло надежду на перемены. Только в современном мире все меньше оставалось места для порождений язычества и древние боги, как и их дети, доживали последние годы. Дающая силу вера осталась лишь в маленьких безымянных поселениях, далеких от Центра.

В городах же царствовал Единый Бог, последователи которого всеми силами старались уничтожить старинные обычаи и традиции, стирая память о прошлом. В закрытых богословских школах из постигавших истину послушников растили оружие – проповедников, которых направляли в отдаленные селения. Десятки молодых выпускников были призваны нести свет новой веры и уничтожать нечестивых духов Словом Единого.

В деревню, где появилась мавка, священник пока что не был прислан, и последние из оставшихся местных духов верили в восстановление былого могущества.

 

На Русальную неделю [2] Лесана впервые получила возможность выйти на землю. Нельзя было больше сковывать дух, заставляя противиться древним инстинктам, заложенным в саму сущность мавки.

В сопровождении Белавы и Любавы поздней ночью она спустилась вниз по реке. Возбужденная мавка не находила себе места, засыпая родительниц вопросами. Русалкам оставалось только диву даваться – слишком уж необычно для мавок было поведение Лесаны. Она была какая-то слишком живая что ли…

— А я увижу людей? – девочка ухватилась за хвост Любавы, пытаясь отковырять одну из чешуек.

— Нет, милая, еще рано, — ответила вместо подруги Белава и тут же, увидев обиженное личико, потрепала мавку за щечку и примиряющее добавила, — Но мы можем посмотреть на их дома…

— Ура! – на радостях поцеловав мать, Лесана умчалась куда-то вперед, распугивая ленивую рыбу.

Русалки переглянулись: кто знает, какой будет реакция мавки на оставивших ее людей. Духи не знали, что произошло в ту ночь, а сейчас было слишком важно оставаться незаметными. Отцепив Лесану от очередной рыбины, глядящей на мир грустными глазами, но даже не пытавшейся вырваться, они вынырнули недалеко от причала. Русалки, словно бы невзначай стали по обе стороны от девочки – мало ли что. К тому же, это было то самое место, где несколько месяцев назад Белава подобрала тельце будущей мавки. С тех пор больше жаловаться на скуку им не приходилось.

На поверхности было совсем не так, как под спокойной водной гладью, где время текло медленно и размеренно. А здесь… все так и дышало жизнью! Шелестели листья, где-то в траве стрекотали сверчки, а в кустах возились грызуны. Но Лесана не на это обратила свое внимание, и русалки напряглись, готовые в любой момент подхватить мавку.

Девочка словно бы пожирала широко распахнутыми глазами светящиеся окна домов, ограда ближайшего из которых начиналась всего в десятке метров от причала. Тонкие ноздри трепетали в тщетной попытке уловить хоть какие-то запахи. Но напрасно – мертвое тело, волею Судьбы ставшее пристанищем духа, не может чувствовать. Разве что человеческий запах, но сейчас люди были слишком хорошо скрыты в домах, защищенных амулетами.

На Лесану на миг нахлынула грусть, будто где-то внутри проснулся ребенок, которым она никогда не была. Под тоненькими ручками медленно стала засыхать и осыпаться трава, даже земля, казалось, как-то посерела – Природа откликалась на чувства одной из своих дочерей.

— Пойдемте отсюда, — уловив настроение мавки, тихо произнесла Белава, подхватывая девочку.

Через несколько минут странные ощущения уже были забыты Лесаной – духи не способны долго задерживать внимание на чем-то одном. И в памяти осталось лишь желание вернуться, как только появится возможность.

***

Духи выбрались на берег ниже по течению реки, где вода омывала пологий склон. Мавка осторожно, словно не веря, что это наконец случилось, уселась на песок. Затем привычно поправила слишком длинные рукава рубашки и провела рукой по влажной земле. Задумчиво поднесла бледную ручку к лицу и пошевелила пальцами, наблюдая за осыпающимися песчинками.

— Так непривычно… — Лесана шептала скорее для себя, чем для сторонних слушателей.

На поверхности было тихо и спокойно. Говорить не хотелось совершенно, по телу разливалась какая-то непонятная духам, но такая родная умиротворенность.

«Как я люблю Русальную неделю…» — Белава наблюдала за повалившейся на спину Любавой. Та, растянувшись на берегу, рассматривала звездное небо, время от времени лениво хлопая по воде хвостом и обдавая окружающих тучей брызг.

Насидевшись, Лесана попыталась подняться. Белава тут же поспешила поддержать девочку (а мавка сейчас отнюдь не напоминала то чудовище, о котором так любили рассказывать люди) Минуту привыкнув к вертикальному положению, мавка сделала свой первый шаг и, независимо вздернув носик, отпустила руку матери.

— Тише, не спеши, — хмыкнув, Белава подхватила неожиданно запутавшуюся в своих ногах мавку.

— Я сама, — упрямо пробормотала в ответ Лесана, встряхнув влажными зеленоватыми кудрями, и тут же опровергла свои слова, споткнувшись.

Упав на траву, девочка рассмеялась, игнорируя укоризненный взгляд русалки, и перевернулась на спину, широко раскинув руки.

— Если б я знала, что тут будет так прекрасно… — восторженно прошептала мавка. Она не договорила, да этого и не требовалось.

——-
[2] Русальная неделя — по народным представлениям, время пребывания русалок на земле. В течение этого периода русалки находятся в непосредственной близости от человеческого жилья и могут вступать с человеком в контакт.

В рамках народного календаря русальная неделя ориентирована на Троицу. Она приходится на неделю, предшествующую празднику, и совпадает с так называемой семицкой или Троицкой неделей, или, что встречается чаще, начинается после Троицкого воскресенья — с Духова дня и заканчивается днем всех святых. По представлениям русских, время разгула русалок соответствовало периоду цветения ржи. (Источник — Российский Этнографический Музей, http://www.ethnomuseum.ru/section62/2092/2089/4164.htm )

Глава 3

С того момента Лесана вместе с русалками не раз выбиралась на подобные прогулки. Только вот водные духи не знали, что по деревне уже ходят слухи о неизвестном маленьком существе в белых одеждах, теплыми ночами якобы появляющемся на полях. Были и свидетели, говорящие, что слышали детский смех, рыбача ранним утром. Но ничего особо страшного не происходило, и жители не придавали большого значения необычным явлениям: просто духи на Русальную неделю расшалились. Маленькой мавке же пока вполне хватало компании матерей. Впрочем, долго так продолжаться не могло, в чем прекрасно отдавали себе отчет русалки.

А потом пришла зима – время, когда жизнь вокруг замирала. Едва воды озера сковал первый лед, духи отправились к месту зимовки. Лесной водоем питался водами из подземной реки, вверх по течению которой и поплыли мавка и русалки. В версте [3] от устья реки вода вымыла в камне пещеру. Казалось, где-то неподалеку находился горячий источник, так душно и влажно было внутри. Воздух наполняли тысячи мельчайших капелек воды. Влажные неровные стены, словно напитанные силой, светились каким-то потусторонним желтоватым светом, теплые на ощупь камни будто жили своей жизнью. Кто знает, может так и было на самом деле?

— Вот уже многие столетия это место служит зимним пристанищем для духов нашего озера, — начала рассказ Белава. Русалка провела рукой по мягким водорослям, растущим на полу пещеры, — сюда приходили и те, что были до нас. И те… — она на миг замолкла, — что будут после, — в голосе звучало сомнение. – Лиана, одна из тех, других русалок, рассказывала, что одновременно в пещере собирались десятки духов.

— А что случилось с ними? Почему их нет сейчас с нами? – Лесана ласкала тонкими пальчиками хрупкий цветок, полупрозрачные лепестки которого так и льнули к руке мавки.

Русалки переглянулись, и, вздохнув, Белава продолжила, тщательно подбирая слова:

— Мы не вечны… И слишком зависим от людей. Одних духов убили, а другие ушли сами.

— А как это сами? – голубые глаза девочки заблестели.

— Мы – часть матушки Природы. Это она – а ты ведь знаешь, что мы «произошли» от людей – дала нам вторую жизнь после смерти.

Мавке несколько месяцев назад была рассказана несколько упрощенная версия о ее рождении. «Лучшие, выбранные Матушкой Природой, получают новую жизнь. Ты ушла из мира людей, но получила шанс жить с нами»

— Устав от жизни, духи возвращаются к Природе, вновь становясь частью ее. Одни становятся водой, землей, воздухом, другие наполняют силой этот грот, оставаясь в нем навечно.

— Значит… — задумчиво протянула мавка, все еще играя с цветком, — это тоже один из духов? – И, не дожидаясь ответа, продолжила с поистине детской наивностью и верой. – Я тоже когда-нибудь стану здесь цветком. Чтобы ей не было скучно.

Лесана не видела, как в ответ на ее слова, едва заметно покачала головой Белава, как вторая русалка отвела взгляд.

— Ну а теперь спать! – преувеличенно весело заявила Любава, до этого момента не проронившая ни слова. Тут же в поддержку своих слов она устроилась в гуще водорослей неподалеку от воды.

— До весны… — первая прошептала Белава и закрыла глаза.

— До весны.

— До весны… — вторили ей два голоса.

Несколько мгновений, и по всей пещере стали распускаться цветы: бледные, нежные и прекрасные, они были разнообразных оттенков и форм. Легко покачивая головками, растения тихо звенели и наполняли воздух сладковатым запахом. Аромат погружал духов в сон, возможности на который они были лишены. Пара минут, и в пещере наступила полная тишина.

До скорой весны…

——
[3] Верста — старорусская путевая мера. Этим словом, первоначально называли расстояние, пройденное от одного поворота плуга до другого во время пахоты. До царя Алексея Михайловича в 1 версте считали 1000 саженей. При Петре Первом одна верста равнялась 500 саженей, в современном исчислении — 213,36 * 500 = 1066,8 м. (Источник – «Перуница», http://www.perunica.ru/2009/12/03/starinnye-russkie-mery-dliny-vesa-obyoma.html)

Оцените статью
Событик.RU: лента новостей, видео и фото дня
Добавить комментарий

  1. Нина

    Прочла с интересом. Единственное, чего не поняла — почему темные силы в рассказе изображаются, как добрые?

    Ответить